Для меня локдаун, пожалуй, был лучшим временем за всю мою жизнь. Мне было хорошо, осмысленно. Мы с Тимуром (муж Наталии режиссёр Тимур Бекмамбетов — прим. ред.) сделали лучшую годовщину свадьбы. Это была абсолютно чумовая вечеринка. Во время пандемии 80 человек в 11 городах в семи странах праздновали с нами, причём мы умудрились прислать всем одинаковые наборы на столы: вино, закуски, даже скатерти из одинаковой ткани, которую мы параллельно искали во всех городах, где проходили мероприятия. За пару часов до начала у нас дома щенки перегрызли провод от осветительного элемента, который должен был сделать нас красивыми. Тимур продемонстрировал невероятное владение хозяйственными навыками, скрепив этот провод изолентой. Это было очень-очень весело, сверхстранно, и при этом все настолько соскучились по общению, что было очень душевно. Прекрасный пандемический опыт.

Горжусь я собой или нет, не знаю. Но я горжусь проектами, которые получается реализовать, горжусь командой. Сегодня мы живём в мире, в котором очень много демонстративности. Если посмотреть мои соцсети, за последний год я сделала, может, двадцать постов. Мне кажется, количество коммуникаций обратно пропорционально удовлетворённости жизнью. Мне реально интересней гордиться Тимуром, чем собой. Не потому, что у нас домострой или у меня проблемы с гендерными ролями. А просто потому, что мне правда интересней про человека рядом с собой.

Я не чувствовала, что должна играть в куклы или заниматься филологией. Училась в физматклассе. В нашей стране благодаря Октябрьской революции вопрос эмансипации так остро не стоял: мы первая страна, которая дала женщинам избирательное право. Но вопрос не в этом. У меня в команде очень много женщин, молодых, очень часто намного более бесстрашных, чем мужчины, невероятно усердных и бескомпромиссных. Может быть, это время такое, не знаю. Ущемлённой я не чувствовала себя никогда совершенно точно, никогда мне не мешал мой пол. Мне кажется, даже защищал, потому что, если бы я была парнем, мне бы давно набили морду, а тут как-то целенькая.

Когда я абсолютно уверена в конечном продукте, компромисс меня не устраивает. Не сдаваться, не бояться открытых конфронтаций — это важная характеристика: можно же змеёй скользить, а можно переть, как танк.

Много поколений моих предков в силу своего происхождения не имели возможности себя реализовать. Мой дед Исаак Соломонович Фишман лет двадцать был главным инженером завода аэродромного оборудования. При нём сменилось семь директоров. То есть, на самом деле, он руководил этим заводом, но формально не мог. Так же как мой отец не мог поступить в МГУ или МФТИ, моя мама… ну и так далее. И мне кажется, столько накопилось энергии от этих людей, что её куда-то нужно деть.

Мне невероятно повезло с родителями. Очень повезло с учителями в Самаре: они были прекрасные, помогали поверить в себя. Притом что я была просто отвратительным существом: староста, худая, лохматая, злобная, носила журнал, не давала никому исправлять двойки — не понимаю, как мне позволили пережить школу, по законам жанра мои одноклассники меня должны были просто прибить, но повезло.

Мне кажется, жизнь началась, когда я поступила в МГИМО и уехала из Самары. Потом мне посчастливилось оказаться в «Стрелке». Очень повезло познакомиться с Ильёй Ценципером, он многому меня научил. Мне невероятно повезло познакомиться с Сергеем Капковым. И всё плохое, и всё хорошее у меня как у руководителя от Капкова. Иногда, когда мои сотрудники начинают просто выть, я говорю: «Ну ладно, это вы у Капкова не работали».

И мне, конечно, не считая моего мужа, больше всего в жизни повезло с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым. Самое большое везение — когда в тебя верят, и ты даже не знаешь, чем такое доверие можешь оправдать. Понимание, что в тебя поверили, тогда как ты ничем этого не заслуживал, — стимул свернуть любые горы, добиться любого результата.
Всех, кто тебя ненавидит, надо просто жалеть, я считаю. Самое главное, чему я научилась, точнее, что высчитала: когда люди хотят сделать мне плохо, они в конечном счёте всегда делают мне хорошо. Я правда имею дело только с теми, кто мне доверяет, а с остальными какой смысл? Показать, что тебе стоит доверять, можно только результатом, работой и больше ничем — выслуживаться это совсем другое.
Главные качества, по моему мнению, это ответственность и благодарность. Я искренне убеждена, что умение испытывать благодарность — один из самых больших подарков, который помогает в любом деле.

Моя миссия в том, чтобы бороться с несправедливостью. Но поскольку мне не хватает смелости просто бороться, для меня очень важно что-то создавать. Мне посчастливилось оказаться в месте, где созидание востребовано. Чем больше я могу сделать территорий и пространств, которые помогут людям стать счастливее, дадут почувствовать частью чего-то большего, поверить, что мир очень добрый, тем лучше.

Формально я не чиновник и не госслужащая. Но, конечно, я государственный человек. Это определяется в первую очередь тем, как я выставляю приоритеты у себя в голове.
Когда уезжаешь из Москвы, из пределов Садового или Бульварного кольца, начинаешь ездить по сёлам, смотреть коровники и так далее, понимать, как реально устроена жизнь у людей, как работают социальные механизмы, социальные лифты, в твоей голове очень сильно меняются все представления о том, какой должна быть Россия, как всё переустроить и имеешь ли ты вообще право иметь мнение на эту тему.

Чиновник, или гражданин, или педагог, или врач, или художник должны быть объединены чувством к месту, в котором они живут. Много десятилетий для большинства на территории нашей страны это чувство стиралось, не знаю, целенаправленно или нет. Очень важно, чтобы у всех людей была — кто-то называет это идентичностью, я просто назову — любовь. Когда у разных людей есть любовь, они могут договориться. В такой момент забываешь про язык протокольных поручений и начинаешь разговаривать по-человечески. И вот мне посчастливилось работать в Татарстане с людьми, с которыми я разговариваю по-человечески на одном языке, которые реально хотят сделать лучше людям.

Это целый мир для меня. Как я о нём рассказываю? Внутри России есть место, в котором живут мусульмане, но ещё там живёт столько же русских, и они круто живут вместе. Это очень красивое место, которое все эти люди очень любят. Это место, где прекрасно сосуществуют мечети с храмами, азаны и колокольный звон. Каждое воскресенье в 12 часов дня приглашаю всех в Казанский кремль послушать, как параллельно в одно ухо тебе звонит колокол, а в другом слышен призыв к молитве и, честно говоря, это совершенно сводит с ума: и то, и другое очень красиво, а вместе это и есть Татарстан.

Это место, где принимают чужаков, если они пришли с добром. Здесь вся наша богемная московская жизнь Бульварного кольца абсолютно немыслима, потому что все пашут с шести утра до полуночи. А если спишь до двенадцати, с тобой вообще не о чем разговаривать. Это очень устремлённое место. Здесь люди уважают труд и ремесло.

Это место, в котором очень важно принимать наследие и совершенствовать его, и этот процесс движется непрерывно. Здесь люди борются за сохранение себя, при том что умеют уважать других.

Я пять лет живу в Татарстане, и самые родные для меня ¬— это маленькие сёла где-нибудь на краю цивилизации, в которых люди так любят место, в котором живут, что ни с чем в городе это невозможно сравнить. У меня есть любимое село Муслюмово, находится оно в 370 км от Казани. И это моё самое любимое место в Татарстане, а пожалуй и в мире. Там живёт сегодня 9000 человек, а когда я только приехала в Татарстан, было 8000. Прогнозы ООН предполагали, что к 2050 году практически всё население станет городским — кажется, они ошиблись. Это очень здоровый процесс, когда люди перестают концентрироваться на необоснованном фетише жизни в городе. Более того, думаю, жить в приятных местах, небольших, осмысляемого масштаба, со своим лицом, характером и историей, намного полезней в том числе и для психики.