Я привык держать себя в руках. То есть я всегда держу лицо, сохраняю внешнее спокойствие и наедине с собой стараюсь делать то же самое — не давать волю страстям, поскольку это как бы уводит с некоего срединного пути, и, в общем-то, нарушает правильное, на мой взгляд, течение жизни. Поэтому я вижу страсти, которые и меня в том числе обуревают, как горячую быструю реку, которая течёт по толстому-толстому льду. То есть я чувствую внутри себя биение этой страсти, но наружу я её не пускаю практически никогда.

Что такое реальность, что такое возможность? Мир как воля и представление. И вот это всё. Я человек реальности. Да, я вижу возможности, я стараюсь смотреть в какой-то горизонт, но я всегда реализую и стараюсь реализовать те возможности, которые появляются сейчас. Это однозначно про меня. Я если и какой-то там визионер и футурист, то только если на досуге поразмышлять.

Я не из тех людей, которые хватают идею откуда-то сверху и начинают её претворять в жизнь. Я вижу, где можно сделать лучше. Я вижу, где и что можно сделать прямо сейчас. Я стараюсь делать это хорошо. И меня абсолютно не беспокоит, что я откуда-то из ноосферы не выхватываю какие-то идеи. Хотя на самом деле выхватываю — просто они не далёкие, а прямо сейчас здесь.

Потому что огромная проблема нашего общества, к сожалению — для России это вообще одна из основных проблем для экономики, для бизнеса, для всего — мы не умеем и не хотим в процесс. Мы умеем творить великие идеи, мы умеем творить великие дела. Но вот так чтобы выстроить процесс в отдельно взятом домохозяйстве, отдельно взятой компании, отдельно взятом отделе… Вот здесь свет здорово выставлен, а иногда на съёмках я вижу, что это сделано плохо, и это раздражает. Поэтому я человек здесь и сейчас. Я стараюсь здесь и сейчас делать то, что я могу делать хорошо. И меня жутко напрягают ситуации, когда мне приходится делать публично что-то, что я делаю не очень хорошо. Например, то, что я сейчас делаю — рассказывать что-то про страсти или про процессы.

Наверное, основной принцип, от которого я отталкиваюсь — не обмануть доверившегося. Это моё основное правило. Я им руководствуюсь. Пока помогает.

Очень многие люди говорят: «Вот у меня есть принципы». И после этого выдают некоторую сентенцию, которую ты слушаешь и думаешь — погоди, но это же не принцип. Ты просто что-то сказал, но по факту за этим ничего нет. Я начал думать о том, что такое принципы. И попытался сформулировать те правила, которые составляют мою основу, которые позволяют мне сказать, что, Кирилл, наверное, ты человек не подлый, наверное, ты человек не совсем плохой, наверное, ты человек, которому на себя в моральном плане не совсем уж неприятно смотреть в зеркало. И понял, что вот это, наверное, мой принцип.

Сформулировал я его относительно недавно, около 10 лет назад, хотя понял, что на протяжении предыдущей жизни также старался ему следовать. Вот как-то так. То есть это размышление пошло от внешних раздражителей. Просто люди любят произносить слова, смысл которых, может, и понимают, но для себя его не проговорили, не сформулировали. Это очень нехорошо.

Помните, был такой господин Витгенштейн, видный во многих аспектах мыслитель, так он говорил — я переформулирую, упрощу, разумеется — что нет никаких проблем философии, есть проблемы языка. То есть мы не понимаем, что говорим мы, и не понимаем то, что нам говорят окружающие. И вот это создаёт колоссальное количество проблем, причём не только в сфере понимания друг друга, коммуникации, но и в сфере бизнеса, политики и так далее. Мы просто не хотим уяснить некие единые понятия, как для себя, так и для других, и вот из-за этого происходит то, что происходит. Это неприятная штука, но так оно и есть. Тут можно ещё раз вернуться к моему пассажу про поколение людей, которые любят говорить «я считаю», не считая ничего, и «я думаю», не обдумав, в общем-то, вопрос.

Хороший вопрос. Есть два очевидных, на мой взгляд, механизма. Механизм первый — это прямое присваивание в виде цитат, в виде узнаваемых фрагментов и их ретрансляции в мир. Посоветовать, напеть, прочитать, продекламировать. Очень люблю общаться с людьми, которые так умеют, и знаю, что многие меня тоже за это ценят. Это прямая и понятная история.

А вторая история в том, что человек — биологическая машинка, внутри которой такая же биологическая нейросетка. И иногда ты понимаешь, что присвоил какое-то произведение или присвоил другого человека даже, его мысли, совершенно непонятным образом. Иногда напишешь или сформулируешь для себя что-нибудь, перечитаешь и понимаешь — так, а это не я. Думаешь: а откуда это? Начинаешь вспоминать и понимаешь, что это, оказывается, из книжки, прочитанной когда-то давно. Я в этом контексте очень люблю и литературу, и музыку в двух ее проявлениях. Первое — где очевидно такая постмодернистская игра в цитаты и в узнавание, но ты понимаешь, что это осознанно, а не из плагиата с тобой играют. И второе — такого совсем немного, прямо совсем немного — когда читаешь или слушаешь и не понимаешь, откуда взято хоть что-то. Когда не понимаешь, откуда дёрнута петелька, и понимаешь, что её, в общем-то, и нет.

Но, наверное, самое ценное — когда люди действительно самостоятельные, когда они самобытные, когда через них, может быть, что-то и проросло, но было переработано так, что ты не можешь считать, откуда это. Таких совсем мало. Сначала ты это воспринимаешь, разумеется, как будто тебя обманывают. Ну не может же такого быть. Но нет, есть и такие ребята.

Поэтому я присваиваю точно так же. Что-то прорастает само, оно встраивается в твою нейросетку, оно её учит и потом вылезает — порой довольно неожиданными вариантами. Второе — яркая цитата. Как художественный фильм ДМБ, который ты помнишь наизусть по ряду причин и можешь цитировать с любого места просто в силу того, что оно так слеплено.

У меня есть свой рецепт того, как не то что не бояться, а принимать неопределённость, и того, как спокойно жить внутри этой неопределённости. Ответ может быть достаточно парадоксальный, но он мне очень сильно помогает.

Первое — про принятие. Необходимо принять то, что мы живём в России. А Россия — это страна чудес, нравится нам это или нет. Хотя и весь мир тоже страна чудес. Здесь в любой момент может произойти всё, что угодно. И все твои сложносочинённые планы, все твои сложновыдуманные схемы и прочее могут посыпаться из-за абсолютной мелочи. И это необходимо принять. Это помогает в том числе в терапевтическом плане, если что-то не получилось.

Пройдя первый этап, необходимо просто определить для себя некоторый горизонт, некоторый разбег вариантов — от самого хорошего до самого плохого. Это уже логическое, аналитическое упражнение — и проделав его, жить становится гораздо проще.

То есть первое упражнение — принятие того, где ты существуешь. Мне оно помогает как некая терапия, как понимание того, что всё тягучее, всё неопределённое, и ты на это не всегда можешь повлиять. А второе упражнение позволяет адаптировать собственное поведение, адаптировать свою рисковую модель к этой реальности.

Определение вариантов — от самого худшего до самого позитивного — и строительство дерева вариантов мне помогает очень сильно. И когда случается то, что случается, зачастую, проделав эти упражнения, за день приходишь в норму. Потому что самый хороший, наиболее благоприятный вариант, как правило, просчитывается. И дальше можно вести спокойную аналитическую работу.

На людей. Люди — это самое интересное и при этом самое скучное, что есть на этом свете. Скучное — потому что люди, как правило, предсказуемые, просчитываемые, местами довольно ходульные. Но с другой стороны, разбираться в том, как они устроены, как они себя ведут, почему они делают это, а не то — самое интересное, что есть в этой жизни.

Меня можно описать вот этим нехорошим словом интроверт. При этом я уже 12 лет занимаюсь телевизионной журналистикой. И вот практически каждое утро перед тем, как ко мне в программу приходят гости, я сижу у себя перед компьютером и думаю: Кирилл, зачем тебе это надо все? Тебе сейчас надо идти, знакомиться с новым человеком, тебе надо с ним коммуницировать, улыбаться. Тебе же гораздо лучше книжку пойти почитать, пописать что-нибудь там, посчитать. Но надо встать, пойти и познакомиться с новым человеком. Или встретить человека, с которым ты уже знаком, и с ним поговорить, с ним продолжать как-то коммуницировать определённое время.

И это всегда некоторое преодоление для меня, но вместе с тем это то, за что я больше всего люблю свою работу. Потому что у меня есть возможность пообщаться с самыми интересными, с самыми профессиональными, с самыми яркими людьми в своей сфере. И это доставляет безумное удовольствие. Это то, почему я 12 лет занимаюсь телевизионной журналистикой. Просто из-за возможности общения с этими людьми. Хотя каждый раз это для меня серьезное испытание. Потому что общение с людьми мне даётся совсем непросто.

Но вот эта радость общения, опять же — радость общения не с каждым, а с профессионалом — это потрясающая вещь. Это я ни на что не променяю, это то, чем, я надеюсь, буду заниматься. И попытка разобраться в мотивах людей, в их биографии, в их истории, в каких-то переживаниях, в их страстях — это очень интересно. Вот это самое интересное. Самое интересное, что есть у меня в жизни и, по-моему, в жизни очень многих моих друзей.